Мориц Корнелис Эшер. Может ли геометрия быть искусством? Часть 2

В математике — двоечник, в искусстве — сухарь?

«Он слишком умозрителен, слишком философичен; этому молодому человеку не присущи порывы и спонтанные движения, он — художник в очень незначительной степени». (Докладная записка одного из учителей Эшера)

«…Он показывает совершенно новые отношения между точками, поверхностями и пространством, между причиной и следствием, возникающими в его гравюрах, хотя и странными, но, по-видимому, вполне возможными мирами». (А. Флокои)

Меня с детства вводило в недоумение распространенное противопоставление разума и чувств, фантазии и реальности, науки и искусства, «физиков» и «лириков». Какое может быть противопоставление, если всё это не только легко уживалось в моей голове, но и взаимодействовало, подпитывая друг друга? Рождение ребенка казалось мне не меньшим чудом, чем хождение по воде, а математические и физические теории оказывались порою причудливее самой изощренной фантазии.

Впрочем, так считали далеко не все. Даже тесть Эшера с обывательским самодовольством шутил, что у зятька лучше всего получаются чертежи складских помещений. Недалеко от тестя ушли и профессиональные критики. Строгие и умозрительные работы Эшера обвинялись искусствоведами в сухости, просчитанности и излишней интеллектуальности. Поразительно, но в большинстве художественных каталогов и работ по истории живописи творчество этого геометрического гения до сих пор игнорируется!

Корнелиус Ван Шаак Рузвельт: «Чарльз Сноу отметил поистине странный факт, что искусство XX века так мало усвоило достижения науки XX века. Это наблюдение дало ему еще одно доказательство того, что наша цивилизация распалась на две различных культуры. Так же, как ранее Леонардо да Винчи, Эшер своим особым способом пытается уменьшить этот разрыв, и в этом, вероятно, главная причина его популярности не только среди молодых, но также и среди вполне уже зрелых ученых и инженеров. И когда критик с раздражением заявляет, что он ни во что не ставит Эшера, ему можно напомнить подпись под одной забавной карикатурой: «Они все идут туда! Надо бы и мне поторопиться, поскольку я их лидер».

М. К. Эшер: «Я часто ощущаю большую близость к математикам, чем к коллегам-художникам. …Я играл, выражая себя в образах, учитывающих возможности представления. Все, что есть на моих картинах, — сообщения о моих открытиях… Все мои произведения — это игры. Серьезные игры. Я просто пытаюсь сложить маленьких зверушек вместе — я не нахожу, что это легко, но я получаю невероятное удовольствие, находя способ соединить их. Меня забавляют все вопросы, которые возникают, когда я работаю. Эти вопросы дразнят меня, и мое самое большое удовольствие — это понять о чем они, а затем найти ответы на них. Потом я делаю оттиск, чтобы другие смогли разделить мою радость. Вы называете это математикой?».

Надо отметить, что Эшер никогда и не отвергал интеллектуальность своего творчества. Тем не менее, художника постоянно сравнивали с сюрреалистами, искали в его работах мистический смысл, а молодежь 1960-х вообще сделала их знаменем «психоделлической» культуры. Весь этот нездоровый ажиотаж изрядно раздражал Эшера. Музыканты ROLLING STONES даже хотели поместить одну из гравюр художника на обложку пластинки, но тот любви к поп-музыке не испытывал и наотрез им отказал.

М. К. Эшер: «Однажды мне позвонила одна дама: «Господин Эшер, я очарована вашим искусством. В ваших «Рептилиях» представлена реинкарнация». Я ответил: «Мадам, если вы это видите, пусть это будет так».

Эшер не раз заявлял, что никакого отношения к сюрреализму не имеет, его задача не загадывать неразрешимые загадки, а разгадывать их. И действительно, даже в самых причудливых картинах художника есть своя логика и гармония. Логика — это тоже искусство.

Поэтому не удивительно, что обойденные искусствоведами, картины Эшера были с восхищением приняты в математических кругах. Математика всегда стояла особняком от других — «естественных» — наук, ибо, как и философия, имела дело с идеальными и абстрактными категориями (помните надпись на дверях платоновской Академии — «Негеометр да не войдет сюда»). Ну скажите, где вы видели в жизни ПРАВИЛЬНЫЙ многоугольник, НАСТОЯЩУЮ точку (объект, не имеющий размеров), или искривленное трехмерное пространство?

Всемирная слава голландца началась в 1951 году после публикации его работ в трех журналах: «Time», «Life» и «Studio». А в 1954 году выставку Эшера приурочили к Международному математическому конгрессу. Нобелевский лауреат Чен Нин Ян с помощью гравюры «Всадник» даже пытался объяснять принцип симметрии в квантовой механике. Такая любовь математиков и физиков весьма озадачила Эшера, так как он считал себя в этих науках полным профаном. Когда геометр Г. Кокстер пригласил художника на свою лекцию о глубоком математическом смысле эшеровских рисунков, тот признался, что почти ничего в ней не понял…

М. К. Эшер: «Я так ни разу и не смог получить хорошей оценки по математике. Забавно, что я неожиданно оказался связанным с этой наукой. Поверьте, в школе я был очень плохим учеником. И вот теперь математики используют мои рисунки для иллюстрации своих книг. Представьте себе, эти ученые люди принимают меня в свою компанию как потерянного и вновь обретенного брата! Они, кажется, не подозревают, что математически я абсолютно безграмотен».

Слава Эшера росла как снежный ком. Он получает королевскую награду, его посвящают в рыцари, в 1971 году выходит книга «Мир Эшера»… Но слава и деньги практически не меняют ни характер самого художника, ни его, более чем скромного, образа жизни. Он по-прежнему живет затворником в голландском городке Баарн. В 1968 году его жена покидает нелюбимую Голландию и возвращается в Швейцарию. Но художник уже стар и болен, он почти ни с кем не общается, и его ждет только одно путешествие… Последним видением, явленным в мир, стала картина «Змеи» (1969 г. ). В 1972 году в одной из лютеранских больниц дух Морица Корнелиса Эшера покидает наш евклидовый мир и исчезает в самой непостижимой бесконечности.

P. S. : Всем заинтересовавшимся настоятельно рекомендую прочесть первый комментарий к этой статье.